Жертва (У ясных волн священной Брамапутры...)

                                ЖЕРТВА   


         У ясных волн священной Брамапутры 
         Проводит дни в молитве и посте 
         Божественный подвижник Усинара. 
         Однажды царь небес, могучий Индра 
         Отшельника задумал испытать. 
         Тогда в голубку Агни превратился, 
         И соколом за ней помчался Индра. 
         Но на груди подвижника святого, 
         Увидев в нем защиту от врага, 
10     Дрожащая голубка приютилась; 
         Он бережно покрыл ее рукой 
         И ласково промолвил ей: «Не бойся!» 
         Но в тот же миг на каменный уступ — 
         Угрюм и мрачен — сокол опустился 
         И злобно крикнул: «По какому праву, 
         Могучий Усинара, ты дерзнул 
         Отнять мою законную добычу? » — 
         «Во имя милосердья и любви 
         Тому, кто слаб, я должен дать защиту» — 
20     «Что значит милосердье и любовь? 
         В моем гнезде голодные птенцы 
         И день и ночь кричат: отец, дай пищи! 
         Лишив меня последнего куска, 
         Старик, ты предал их голодной смерти!» — 
         «Я дам тебе волшебные дворцы 
         И грудами каменьев драгоценных, 
         И золотом осыплю я тебя, — 
         Но, — видит Бог, — я выдать не могу 
         Гонимую, беспомощную жертву...» 
30     Он говорил и старческой рукой 
         Любовно гладил белую голубку. 
         «Нет, Усинара, — грозно молвил сокол, — 
         К чему мне золото, к чему дворцы: 
         Я не отдам за них моей добычи.  
         Смерть — побежденным, сильным — торжество, — 
         Таков закон природы беспощадный. 
         Я голоден, не мучь меня, старик... 
         Мне надо теплого живого мяса! 
         Я требую, чтоб ты мне возвратил 
40       Кусок, моей добыче равный весом.  
         И если ты не хочешь, чтоб погибла 
         Иная жертва — мяса для меня 
         Из собственной груди ты должен вырвать». 
         Но ласково морщинистой рукой 
         Отшельник гладил белую голубку,
         Потом взглянул на сокола, и жалость 
         Ко всем живым, ко всем, кого томит 
         Нужда и голод, жалость кротким светом 
         Зажглась в его божественных очах, 
50     Задумчивых и бесконечно добрых.  
         Он тихо молвил соколу: «Ты прав». 
         И острый нож он в грудь себе вонзил, 
         И вырезал кусок живого мяса, 
         И бросил соколу взамен добычи. 
         Но тот сказал: «Мы смерим на весах, 
         Чтоб был кусок голубке равен весом». 
         И повелел отшельник, и пред ним 
         Явился рой духов его служебных. 
         Тяжелые огромные весы 
60     Они к скале гранитной прицепили, 
         И на одну из чашек голубь сел, 
         И на другую бросил Усинара 
         Кусок кровавый собственного тела. 
         Но чаша с голубем не поднялась. 
         Еще кусок он вырезал и бросил, 
         Потом еще, еще... и кровь струилась, 
         И не было на нем живого места: 
         Срывал он тело с бедер, с плеч, с груди 
         И всё кидал, кидал на эту чашу, 
70     Что неподвижно в воздухе висела. 
         Вся плоть его — зияющая рана, 
         Под ней в крови кой-где белеет кость, 
         А между тем в очах глубоко ясных — 
         Всё та же необъятная любовь. 
         Он подошел к весам и покачнулся, 
         И навзничь грохнулся, но среди мук 
         Он упрекал себя за эту слабость, 
         Он говорил: «Позор, позор тебе, 
         О жалкое, бессмысленное тело!.. 
80     Иль мало я учил тебя страдать,  
         Томил постом, сушил полдневным зноем... 
         Вперед, скорей, — конец твой недалек: 
         Еще одно последнее усилье!..» 
         Из лужи крови бодро он поднялся, 
         Приблизился к весам и в них вошел, 
         И чаша опустилась до земли, 
         И радостно к лазуревому небу 
         Спасенная голубка вознеслась. 
         Вздохнул он и промолвил: «Как я счастлив!..» 
90     И бледное прекрасное чело  
         Безоблачным блаженством просияло.  


         1886