Дмитрий Мережковский. Поэзия: стихотворения и поэмы
Песнь Баядер (Он лежит под навесом пурпурного ложа...)
ПЕСНЬ БАЯДЕР
Он лежит под навесом пурпурного ложа
В бледно-розовом свете вечерних огней;
Молодого чела золотистая кожа
Оттеняется мраком глубоких очей.
Смотрит Будда, как девы проносятся в пляске
И вино из кувшинов серебряных льют;
Вызывающий взор — полон огненной ласки;
Ударяя в тимпан, баядеры поют.
И зовут они к радостям неги беспечной
Тех, кто молод, прекрасен, могуч и богат.
Но, как звон погребальный, как стон бесконечный,
Переливы тимпанов для Будды звучат:
«Всё стремится к разрушенью —
Все миры и все века,
Словно близится к паденью
Необъятная река.
Всё живое смерть погубит,
Всё, что мило, — смерть возьмет.
Кто любил тебя — разлюбит,
Радость призраком мелькнет.
Нет спасенья! Слава, счастье,
И любовь, и красота
Исчезают, как в ненастье —
Яркой радуги цвета.
Дух безумно к небу рвется,
Плоть прикована к земле;
Как пчела — в сосуде, бьется
Человек в глубокой мгле!»
Перед ложем царя баядеры плясали;
Но для Будды звучал тот же грустный напев
В этих гимнах, что жизнь и любовь прославляли,
В тихой музыке струн, в нежном голосе дев:
«В цвете жизни, в блеске счастья
Вкруг тебя — толпы друзей.
Сколько мнимого участья,
Сколько ласковых речей!
Но дохнет лишь старость злая,
Розы юности губя,
И друзья, как волчья стая,
К новой жертве убегая,
Отшатнутся от тебя.
Ты, отверженный богами,
Будешь нищ и одинок,
Как покинутый стадами,
Солнцем выжженный поток.
Словно дерево в пустыне,
Опаленное грозой,
В поздней, старческой кручине
Ты поникнешь головой.
И погрязнешь ты в заботе,
В тине мелочных обид,
Словно дряхлый слон в болоте,
Всеми брошен и забыт.
Что нам делать? Страсти, горе
Губят тысячи людей,
Как пожар — траву степей,
И печаль растет, как море!
Что нам делать? Меркнет ум,
И толпимся мы без цели —
Так испуганных газелей
Гонит огненный самум!»
Баядеры поют про надежды и счастье,
Но напрасно тимпаны и лютни гремят;
Как рыдающий ветер в ночное ненастье,
Песни, полные жизни, для Будды звучат:
«Близок страшный день возмездья:
Задрожит земля и твердь,
И потушит все созвездья
Торжествующая смерть.
Мир исчезнет, как зарница
В полуночных небесах;
Всё, что есть, нам только снится,
Вся природа — дым и прах!
Наши радости — мгновенны,
Как обманчивые сны,
Как в пучине брызги пены,
Как над морем блеск луны.
Все желания, как сети,
Как свеча для мотыльков:
Мы кидаемся, как дети,
За виденьем лживых снов.
Страсти, нега, наслажденья —
Никому и никогда
Не приносят утоленья,
Как соленая вода...
Что нам делать? Где — спаситель?
Как защитника найти?
Бодизатва-Утешитель!
Пробил час, — пора идти!
В этот пламень необъятный
Мук, желаний и страстей
Ты, как ливень благодатный,
Слезы жалости пролей!..»
. . . . . . . . . . . .
1886
BE. 1887. № 1, под загл. «Бодизатва» и с вар. в ст. 7 («неги и ласки» вм. «огненной ласки») -- СС-1904 -- СС-1910 -- ПСС-I, т. 15; в указ. трех собраниях под загл. «Будда», с делением на главы (после первой песни бадизатв идет вторая глава, а после второй — третья) — ПСС-II, т. 22, под загл. «Будда». Перепеч.: Молодая поэзия. Вырезка из BE (ИРЛИ) с авторской правкой загл. («Бодизатва» на «Песня баядер») и отмеченного вар. в ст. 7. Источник поэмы Мережковский указал в статье «Иваныч и Глеб». Это поэтический перевод отрывка из древней буддийской повести «Лалитавистара» (II в. н. э.) о жизни Будды (дословный перевод: «Подробное описание игры <Будды>»). В указ. статье упоминается восторженная оценка Г. И. Успенским последних четырех ст. поэмы (ПСС-II, т. 15. С. 36—37). Современники считали эту поэму оригинальным произведением. Анонимный рецензент С-1888 счел ее «наименее удачной» из «поэм и легенд» сборника (Н. 1888. № 1. С. 21, 2-я паг.). Однако сам поэт, очевидно, ценил этот перевод, и ему были важны настроения этого ст-ния, которое он включил во все свои собрания.
Баядера — индийская танцовщица, участница религиозных церемоний и праздничных увеселений.
