Дмитрий Мережковский. Поэзия: стихотворения и поэмы
Спокойствие (Мы близки к вечному концу...)
СПОКОЙСТВИЕ
Мы близки к вечному концу,
Но не возропщем на Создателя...
Уже не в зеркале гадателя,
Мы видим смерть лицом к лицу.
Всю жизнь безвыходным путем,
Сквозь щели узкие, бездонные,
Во тьме, кроты слепорожденные,
К могиле ощупью ползем, —
К той черной яме, к западне,
Где ожидает неизвестное, —
Сквозь подземелье жизни тесное
Идем и бредим, как во сне,
И шепчем: скоро ли конец?
Верховной Воле покоряемся,
За жизнь безумно не цепляемся,
Как утопающий пловец...
С печатью смерти на челе
Искали правды в беззаконии,
Искали в хаосе — гармонии,
Искали мы добра во зле, —
Затем, что нас покинул Бог:
Отвергнув ангела-хранителя,
Мы звали духа-соблазнителя,
Но нам и Дьявол не помог.
Теперь мы больше не зовем,
Перед дверями заповедными,
Блуждая призраками бледными,
Мы не стучимся и не ждем.
Мы успокоились давно:
Надежды нет и нет раскаянья,
И, полны тихого отчаянья,
Мы опускаемся на дно.
<1896>
СВ. 1897. № 2, с вар. (опечаткой?) в ст. 17 («печалью» вм. «печатью») -- ПСС-II, т. 22. Автограф (ИРЛИ), без загл., ранняя редакция, с правкой, соответствующей основному тексту; с дополнительной строфой между четвертой и пятой, здесь же зачеркнутой:
В душе — не страх, не сожаление,
А перед всем — лишь удивление
Непобедимое растет.
В автографе содержится стих-рефрен после каждой строфы, рифмующийся с последним (и, соответственно, с зарифмованным с ним — первым) ст. строфы и повторяющий ее основную мысль; после строфы 1: «Мы близки к страшному концу», после строфы 2: «Вдали от звезд — глухим путем», после строфы 3: «Идем, как мыши к западне», после строфы 4: «И шепчем: скоро ли конец?», после указанной дополнительной строфы: «И жизнь, как скучный сон, пройдет», после строфы 5: «Мы не нашли добра во зле», после строфы 6: «Когда от нас отпрянет Бог», после строфы 7: «Давно не плачем, не зовем» и после последней: «Благословляем тишину» (такой была до правки первая строка последней строфы). Корректура — в архиве С.-Петербургского цензурного комитета (РГИА), под загл. «Покой», без деления на строфы; ст-ние предназначалось для публикации в ноябрьском номере «Северного вестника» за 1896 г., но было «не дозволено» «к напечатанью» на основании следующего заключения цензора П. А. Матвеева от 20 ноября 1896 г.: «Автор полон отчаяния и нe видит в жизни человеческой положительно ничего отрадного, а только какое-то пустое блуждание и искание правды в беззаконии, добра во зле <...>. Цензор считает такое стихотворение, исполненное пессимистическими выводами автора о значении нашей жизненной задачи, тенденциозным и не подлежащим дозволению» (РГИА; заключение цензора опубл. в статье: Цехновицер О. В. Символизм и царская цензура // Ученые записки Ленинградского Гос. университета. № 76. Л., 1941. Серия филологическая. Вып. 11. С. 297—298, с неверным указанием, что текст ст-ния не был опубликован; здесь же он воспроизведен по корректуре с опечаткой в ст. 5). Ст-ние произвело определенное впечатление на Брюсова, который цитировал строфы из него в мартовских письмах (1897 г.) К. Д. Бальмонту, А. А. Курсинскому и Е. И. Павловской (ЛН. Т. 98. Кн. 1. М., 1991. С. 91, 333, 733, 739).
