Дмитрий Мережковский. Поэзия: стихотворения и поэмы
Имогена (Лютой казни ты достоин...)
ИМОГЕНА
(Средневековая легенда)
«Лютой казни ты достоин...
Как до выси небосклона, —
Далеко оруженосцу —
До наследницы барона!
Но в любви к тебе призналась
Имогена, — я прощаю;
Божий суд великодушно
Вам обоим предлагаю.
Ты возьмешь ее на плечи,
По скалам и по стремнине
Ты пойдешь с бесценной ношей
Ко кресту на той вершине.
Путь не легок: поскользнешься —
Смерть обоим... Если ж с нею
До креста дойдешь, — навеки
Будет дочь моя твоею.
Что ж, согласен?» — «Да». — «До завтра».
Грозный час настал. Собранье
Ждет, окованное страхом,
Рокового испытанья.
Сам барон мрачнее ночи.
Опустил угрюмо вежды;
Только те, кто любят, полны
Чудной силы и надежды.
И с отвагой, и с любовью
Он берет ее на плечи,
И она ему, краснея,
Шепчет ласковые речи...
Вот сигнал, — по дикой круче
Он идет... Пред ними бездна...
Но в очах его отвага,
С милой смерть ему любезна.
Из-под ног сорвался камень, —
Он дрожит, изнемогает...
Но так нежно Имогена
Кудри милого ласкает.
И в очах блеснуло счастье,
И легко над страшной кручей
Он прошел каким-то чудом,
Безмятежный и могучий.
А над ним она, в лазури,
С золотыми волосами,
В белом платье — словно ангел
С белоснежными крылами.
Но таков удел наш горький:
Кто нам дорог, кто нас любит, —
Обнимая, вместе в бездну
Увлекает нас и губит.
С каждым шагом всё тяжеле
Давит ноша, и, склоняясь:
«Тяжко мне, я умираю...» —
Прошептал он, задыхаясь...
Но она взглянула в очи
И «люблю» ему сказала,
И безумная отвага
В гордом взоре заблистала.
Вся — надежда, вся — молитва,
Имогена, в страстной муке,
Чтобы легче быть — высоко
Подымает к небу руки...
Вот и крест... Еще мгновенье —
И достиг он цели... Бледный,
Пал он с ношей драгоценной,
И раздался крик победный:
«Ты моя, моя навеки!»
«Поскорей разнять их!» — грозно
Закричал барон... Со свитой
Он примчался — было поздно...
Слишком крепко Имогена
Обвила его руками...
На лице — покой и счастье,
И уста слились с устами.
«Что ж вы медлите? Скорее
Разлучить их!» Но стояли
Все, поникнув головою,
Полны страха и печали.
Лишь один ответил робко:
«Никакая власть и сила
Разделить, барон, не может
То, что смерть соединила...»
1889
СВ. 1889. № 10 -- ПСС-II, т. 23, без строфического деления. В «Символах» с датой: «1889 г.». Текст легенды восходит к «лэ» (жанр бретонских средневековых баллад) Марии Французской «Les deux amants» («Двое любящих»), вошедшему в ее сб. «Жимолость» (ок. 1167; впервые издан в 1820 г.). Возможно, Мережковский был знаком с его первым научным изданием («Die Lais der Marie de France Halle»), изданном немецким проф. Варнке в 1885 г. В фонде Императорской Публичной библиотеки имелось двухтомное издание ст-ний поэтессы с параллельным переводом на современный французский язык и с примечаниями («Poesies de Marie de France, poete anglo-normand du XIII-e sincle». Paris, 1832), в первом томе которого имеется указанное «lai». Из сюжета источника исключен целебный бальзам, который девушка достает в Солерно для подкрепления сил возлюбленного, но к которому тот отказывается прибегнуть, полагаясь только на силу своей любви.
